Персональная страница публициста Олега Кипкало. Этюды. Часть 2. Плотва.



Олег Кипкало.



Плотва.

Захудалая харчевня, злачное местечко, а подает тут женщина мешковатого вида, тяготеющая к легкой задумчивости. Он приходил сюда иногда, а бывало, что и чаще, усаживался за столик в углу и заказывал высушенную плотву под кружку пива.

Толстощекая хозяйка поглядывала на него с какой-то потаенной грустью, исходящей из самых глубин томящейся женской души, но он этого не замечал. И немудрено, он почти не замечал даже голоногую молодую потаскушку, настолько был сосредоточен на своем.

Его не раздражали ни убогость заведения, ни соседство шумливых завсегдатаев, его все здесь устраивало, и даже нравилось. Над ним посмеивались, но не шибко громко и усердно, скорее по привычке, почти любовно и с некоторым почтением.

Клочок засаленной бумаги и обломок карандаша, которые он выкладывал перед собой после первого глотка и прежде, чем приступал к плотве, уже давно стали неотъемлемостью харчевни, а в какой-то степени и предметом ее маргинальной гордости. Ее старожилы авторитетно поясняли новичкам в мире отбросов, кто он таков и как к нему следует относиться.

Мешковатая женщина внимательно следила за его столиком, стараясь поднести новую кружку пива как можно более легкой и грациозной походкой, что при ее тучности было делом крайне непростым и практически невыполнимым. Она это понимала, но надежды не теряла и терпеливо ждала следующей попытки.

Он любил писать под плотву, и был убежден, что именно под нее были созданы лучшие его творения. Конечно, он писал и под тарань, и под леща, и под окуня, но плотва всегда оставалась для него особенной, была в ней какая-то изысканность и сокровенность, не свойственная другим породам.

Да разве ж можно написать, к примеру, тонкую и деликатную вещь под щуку или под окуня ? Разве что под воблу, да и то с немалыми оговорками. Так что, плотва в такие вот вечера была незаменимой. И она была, об этом исправно заботилась влюбленная барменша. Могла иной раз отсутствовать тарань или щука, но плотва в наличии была всегда. Плотвы не могло не быть.

Миска для костей и потрохов доверху наполнилась содержимым, вещица была готова, увели уже голоногую нимфу, пора было собираться. Он сгреб в охапку засаленные листки c кривыми буквами и сунул их в карман пиджака вместе с огрызком карандаша и перочинным ножичком, который издавна служил как для разделки плотвы, так и для чинки карандаша.

Как обычно, задумчивая женщина мешковатого вида проводила его к двери долгим пронзительным взглядом, исходившим из самых глубин тоскующей женской души. Почти уже светало, была то ли весна, то ли осень, он поежился, поднял воротник пиджака и исчез за углом харчевни.

Олег Кипкало.

19.04.09.





На главную.